Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - Ле Корбюзье

Ознакомительный фрагментпеданты навязали школам. На них жизнь заканчивается; зачастую это ярмарка тщеславия – секта, почитающая себя выше общества.

Но мы, те, кто напряженно живет настоящей эпохой современности, сломали рамки этого ограниченного и убогого любопытства. Мы распространили нашу «доброжелательность» на всю землю и все времена. Мы вновь обрели жизнь и ось всех человеческих восторгов и тревог; мы не склонны возводить постаменты и водружать на них «великие» деяния в ущерб прочим делам человеческим. Мы пребываем в повседневной реальности, перед лицом самой совести.

Мы апеллируем к реальности вещей, которые составляют жизнь всех и каждого.

Во всей деятельной массе мы совершаем преобразование качественных способностей, которые некая секта пыталась присвоить себе в течение долгих веков упадка, а главное, в эти последние пятьдесят лет.

Творчество нуждается в соучастии, сопричастности всех, в порядке, а не беспорядке, подчинении определенной иерархии, а не в денатурализации доктринами мастерства. Если Венеция по сей день представляет собой безупречное доказательство коллективной жизни, то мы, французы, видим перед собой образ тех времен, когда соборы были белыми.

Жизнь проявляется повсюду: вне мастерских, где «делают» искусство, вне кружков, где о нем говорят, вне текстов, где изолируют, локализуют и разлагают «дух качества».

Кризиса жизни нет.

Только кризис одной корпорации: производителей, «деятелей» искусства.

По всему миру художники напряженно, бесчисленно, безгранично творят. Ежедневно, ежечасно Земля видит появление сокровищ, представляющих собой подлинное изображение сущей красоты. Возможно, мимолетной. Завтра расцветут новые истины и новая красота. И послезавтра тоже, и так далее.

Так что жизнь полна, наполнена. Жизнь прекрасна! У нас нет – не так ли? – ни намерения, ни дерзости определять судьбу будущих вечных вещей. Всё ежечасно представляет собой творение настоящего времени.

Настоящее время созидательно, изобретательно, ему присуща неслыханная напряженность.

Началась великая эпоха.

Новая эпоха.

Уже заявившая о себе в бесчисленных индивидуальных и коллективных творениях, которые составляют единое целое почти со всей совокупностью современных произведений, появившихся из мастерских, промышленных предприятий, заводов, умов инженеров, художников – предметов, законов, проектов, замыслов – машинная цивилизация развивается!

Новые времена!

Это ощущалось повсеместно вот уже в течение семи веков, с тех пор как началось зарождение нового мира, когда соборы были белыми!

II

Упадок духа

1

Краткий обзор ежедневной газеты

Однажды утром в конце января, когда я проснулся с тягостным ощущением ничтожности того, из чего, как будто, состоит жизнь, мне открылась пленительная роскошь прекрасного сегодня, до краев наполненного бодрящими событиями. На каждой странице моей газеты проявлялась жизнь; каждый заголовок рисовал в воображении картину свободного пути к синтезу современных побед. Этот краткий обзор газеты, подумал я, представляет собой удивительную песнь надежды. Каждый день приносит свой урожай. Можно только сожалеть, что мы не видим и не знаем этого; что мы слепы, потому что не замечаем в каждом утре обещание новых времен.

Сосредоточившись на своих куцых трудах, подчиненные, подобно рабам, закону денег, мы разучились замечать нюансы и чувствовать: перед нами разворачивается мир и каждое утро сообщает нам о себе новым рассказом, эпосом настоящего времени. Поэзия, героизм, свершения присутствуют ежедневно, повсюду и во всем. Высокие помыслы чеканят время. Телеграф позволил нам ощутить пульсацию мира.

Краткий обзор ежедневной газеты:

«Рейх чествует свою новую армию, пока Лондон, Париж и Рим совещаются».

«Возможно, на севере Габона обнаружен самолет г. Ренара (губернатора Экваториальной Африки)».

«Важные международные матчи: Германия разбила Францию».

«Политика убивает туризм».

«У нас будет воздушная „Нормандия“ [11]».

«Повелитель бурь. Изобретатель придумал атмосферный завод, который якобы будет производить дождь и хорошую погоду».

«Уроки Брюссельской выставки».

В тот день номер еженедельной газеты за понедельник (обычно скучный, потому что собран из «залежей» редакционных ящиков) украшали сорок восемь статей с громкими заголовками.

Тех, кто ежедневно читает три газеты – утреннюю, дневную и вечернюю, – много, это их способ перебирать четки своего бессознательного в автобусе, метро или за семейным столом. В одно ухо входит, из другого выходит; попросту говоря, это утомляет сетчатку глаз и располагает ко сну. Проходят часы, проходят дни, проходит жизнь. Событие вокруг нас – внутрь мы не входим.

И всё же каждодневно звучит песнь надежды.

2

Деньги

Перед моими окнами раскинулся футбольный стадион «Парк де Пренс». По воскресеньям я терплю вопли, крики, свист, завывание его сорока тысяч зрителей. В южной части стадиона высится табло. На его обширной темной поверхности закрепляют белые буквы с названиями клубов, а против них – счет матча. Табло – это венец стадионов.

В углу табло располагались часы; необходимый инструмент во время матча. Часы отсчитывают время для игроков и для сорока тысяч зрителей; они властвуют над нервами толпы; они поминутно связаны с судьбой игроков.

Вот уже три дня как часы остановились на половине первого.

Администрация, по нынешней бесхозяйственности, не нашла пятнадцати с половиной франков, необходимых для того, чтобы отремонтировать и запустить часы. Поэтому сегодня, когда разыгрывается матч «Франция – Германия», за вход на который администрация получила полмиллиона, часы стоят. Бесхозяйственность, распущенность.

Франция позволила Германии разбить себя. Немцы были решительно настроены победить.

Часы не были исправлены.

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---